Энергетика и экология россии: Влияние энергетики на экологию — насколько вредны уголь, нефть и газ: Статьи экологии ➕1, 18.02.2022

Влияние энергетики на экологию — насколько вредны уголь, нефть и газ: Статьи экологии ➕1, 18.02.2022

Производство и потребление энергии влияют на здоровье населения планеты и грозят экологическими проблемами. Среди наиболее опасных последствий — загрязнение воздуха и воды, изменение климата, накопление ядерных отходов. Потребности в энергетическом обеспечении растут, а вместе с ними увеличивается и нагрузка на окружающую среду. Plus-one.ru рассказывает, как решить энергетические проблемы и существует ли экологическая энергетика.

Фото: Schroptschop / iStock

Сегодня потребление энергии — крупнейший источник антропогенных выбросов парниковых газов, которые способствуют глобальному потеплению. К такому выводу пришли в Институте мировых ресурсов (WRI). По данным за 2021 год, на долю энергетического сектора (включает транспорт, производство тепла и электроэнергии, жилые и коммерческие здания, промышленное производство, строительство и другое) приходится 76% мировых выбросов (37,2 Гт СО₂-эквивалента). За 68% из них ответственны 10 стран. Первое место — у Китая (26,1% всех выбросов), второе — у США (12,67%). За ними следуют Евросоюз (7,52%), Индия (7,08%) и Россия (5,36%). Экология и энергетика — раскроем подробнее связи между ними.

Фото: ArturNyk / iStock

Основную часть электроэнергии получают за счет сжигания ископаемого топлива: угля, природного газа, нефти, сланцев, торфа. По данным Международного энергетического агентства (МЭА) за 2021 год, самым крупным в мире источником энергии является уголь, из него вырабатывают почти 37% электричества, второй после него — природный газ (23,5%).

Беда в том, что ископаемое топливо — исчерпаемый природный ресурс, запасы которого быстро сокращаются. Справочный сайт Worldometer сообщает, что на планете осталось менее 200 млрд т доказанных запасов нефти. Этого хватит на 47 лет при текущем уровне потребления. Мировые запасы угля составляют чуть более 1 трлн т, природного газа — около 170 млрд куб.  м. При нынешних темпах потребления этого количества хватит на 133 и 52 года соответственно.

Фото: LeoPatrizi / iStock

Как отмечают в Управлении энергетической информации США (EIA), почти все типы электростанций негативно влияют на окружающую среду. Но некоторые больше, чем другие. При сжигании ископаемого топлива, биомассы и отходов в атмосферу попадают углекислый газ, окись углерода, диоксид серы, оксиды азота, твердые частицы, тяжелые металлы (например, ртуть). По данным МЭА, в 2018 году уголь, нефть и газ стали основными источниками выбросов CO₂ от сжигания топлива.

Однако уголь, биомасса и отходы сгорают не полностью. На тепловых электростанциях (ТЭС) образуется зола и шлаки. Они содержат токсичные элементы, например, мышьяк или ртуть. Летучие соединения переносятся по воздуху вместе с дымовыми газами. Кроме того, как обращают внимание в EIA, угольные электростанции либо отправляют золу на свалки, либо хранят ее, смешанную с водой, в специальных резервуарах. В США известны случаи, когда загрязняющие вещества утекли в водоемы.

Фото: HeliRy / iStock

Энергетика воздействует на водные источники еще на этапе добычи топлива. По данным ЮНЕСКО, при бурении скважины в море сбрасывается более 120 т нефти, до 400 т бурового шлама, свыше 1 тыс. т других отходов. При добыче с помощью метода гидроразрыва пласта образуются сточные воды, которые могут загрязнить подземные источники. Агентство по охране окружающей среды США (EPA) выявило более 1 тыс. химических добавок, включая кислоты, в жидкости для гидроразрыва: большая часть воды, используемой при такой разработке месторождений нефти и газа, не подлежит восстановлению.

В процессе добычи ископаемого топлива случаются аварии, последствия которых наносят ущерб водным ресурсам. Одной из крупнейших катастроф стал взрыв и последовавший за ним пожар на нефтяной платформе Deepwater Horizon в Мексиканском заливе в апреле 2010 года. За 152 дня в океан вылилось около 682 тыс.  т нефти, маслянистое пятно растянулось на площади более 70 тыс. кв. км. Это почти в 1,5 раза больше территории Москвы и Московской области.

15 крупнейших экологических катастроф

Гид по авариям, утечкам и другим бедствиям, случившимся по вине человека

Вода «участвует» в процессе производства электроэнергии, причем не только на гидроэлектростанциях (ГЭС). Специалисты некоммерческой организации The Union of Concerned Scientists объясняют, что некоторые ТЭС кипятят воду и получают энергию при помощи пара, который вращает генератор. Есть электростанции, которые используют воду для охлаждения, забирая ее из водохранилищ, озер и рек, а затем возвращая практически весь объем назад. Сбрасываемая вода горячее, чем на этапе забора. Из-за этого возникает тепловое загрязнение, которое — особенно летом — наносит вред экосистемам. Кроме того, забор воды электростанциями вредит природе во время засух или в регионах, где не хватает водных ресурсов.

Эксперты МЭА сообщают, что мировой спрос на электроэнергию в 2021 году вырос на 6%, установив рекорд за 11 лет. Между тем производить, транспортировать или потреблять энергию без ущерба окружающей среде практически невозможно.

Фото: Alex Potemkin / iStock

Специалисты EIA предупреждают, что почти все побочные продукты сгорания ископаемого топлива на ТЭС вредят окружающей среде и здоровью человека. Так, диоксид серы вызывает кислотные дожди, которые опасны для растений и животных, обитающих в воде. Соединение также может усугублять заболевания сердца и органов дыхания у людей, особенно у детей и пожилых. Оксиды азота участвуют в образовании приземного озона. В больших количествах он токсичен и способен вызывать рак легких. Кроме того, тропосферный озон — парниковый газ, усиливающий изменение климата.

Мощнейшими загрязнителями планеты считаются угольные ТЭС. Согласно подсчетам экспертов, они выбрасывают в атмосферу большое количество оксидов азота, двуокиси серы, двуокиси углерода, тяжелых металлов и твердых частиц. МЭА признает угольные ТЭС самым главным источником загрязнения, на чью долю приходится 30% всех выбросов CO₂, связанных с энергетикой.

В 2020 году международный Greenpeace и Центр исследований энергетики и чистого воздуха (CREA) выпустили совместное исследование. Его авторы пришли к выводу, что мировая экономика каждый день теряет $8 млрд из-за последствий сжигания ископаемого топлива. Грязный воздух может ежегодно уносить 4,5 млн жизней по всему миру. Каждый год от загрязнения воздуха мелкодисперсными взвешенными частицами умирают 40 тыс. детей, не дожив до пяти лет.

Фото: Ali Madad Sakhirani / Pexels

Выбросы парниковых газов в гидроэнергетике невелики. Однако с водохранилищами ГЭС в зависимости от гниения растительности связано до 28% потенциальных выбросов парниковых газов, сообщает Всемирная комиссия по плотинам. При этом ГЭС могут негативно влиять на среду обитания животных, сельскохозяйственные угодья, близлежащие леса и поселения, которые затапливают при возведении плотин и водохранилищ. Из-за строительства таких сооружений 40-80 млн человек по всему миру потеряли свое жилье, и многие не получили ничего взамен.

10 причин, почему крупные ГЭС опасны для экологии и общества

Что не так с большими гидроэлектростанциями

Заполнение водохранилища уничтожает всю наземную растительность, лишая многих животных мест обитания в речных долинах. Таким образом, ГЭС угрожают видам, и так находящимся под угрозой исчезновения. Кроме того, в речных бассейнах водится 40% всех видов рыб, а плотины нарушают пути их миграции, тем самым влияя на популяцию. К примеру, плотины на Оби сократили эффективность размножения осетра в 10 раз.

Фото: tolgart / iStock

Хотя атомные электростанции (АЭС) не производят прямых выбросов парниковых газов, в процессе их работы образуются радиоактивные отходы, которые надо утилизировать. К высокорадиоактивным отбросам относят отработанное ядерное топливо, оно должно храниться в специальных установках. Низкоактивные отходы — это загрязненная защитная одежда и предметы, оборудование, инструменты, остатки реакторной воды. Они хранятся на АЭС до тех пор, пока радиоактивность не снизится до уровня, безопасного для их утилизации в качестве обычного мусора. Во Всемирной ядерной ассоциации напоминают, что радиоактивные отходы должны храниться так, чтобы избежать воздействия на людей. Пока человечество не придумало ничего лучше, чем закапывать большинство высокорадиоактивных отходов глубоко в землю.

В 2021 году в мире работали 442 ядерных реактора. По данным МАГАТЭ за 2014 год, в России скопилось 486 млн куб. м жидких и 87 млн т твердых радиоактивных отходов. В стране расположены 1 466 пунктов временного хранения отходов. Почти 70% представляют угрозу для окружающей среды, так как они были построены более 60 лет назад, предупреждают эксперты. Некоторые из них дали течь — радиоактивная вода поступает в почву и водоемы.

Безопасна ли все‑таки ядерная энергетика и зачем в Россию свозят отработанный уран

Пять важных вопросов о мирном атоме

Фото: Mariana Proença / Unsplash

Проблемы энергетики могут быть решены. Радикально уменьшить воздействие этой отрасли на природу удастся, отказавшись от ископаемого топлива. Энергию можно добывать с помощью альтернативных источников. К ним относятся ветер, солнечный свет, водные потоки и недры Земли (геотермальное тепло), биотопливо (древесина, торф, этанол, метанол и другие). Возобновляемые источники энергии (ВИЭ) считаются экологически чистыми, потому что при выработке за их счет энергии углеродный след намного меньше, чем при сжигании ископаемого топлива.

Согласно данным МЭА, в 2020 году во всем мире доля ВИЭ в производстве электроэнергии достигла 29%. Эксперты WRI подсчитали: чтобы достичь нулевых выбросов CO₂ к 2050 году и сдержать глобальное потепление в безопасных пределах (1,5-2°C), 60% энергии в мире должно вырабатываться за счет ВИЭ. Что вполне реально, даже с учетом нынешнего уровня развития технологий.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.

Автор

Константин Развитиев

Экологические проблемы современной электроэнергетики

%PDF-1.4
%
1 0 obj
>
>>
/MarkInfo >
/Pages 3 0 R
/Type /Catalog
/Metadata 4 0 R
>>
endobj
5 0 obj
/Title
>>
endobj
2 0 obj
>
/Font >
>>
/Fields []
>>
endobj
3 0 obj
>
endobj
4 0 obj
>
stream

Глик П. А.

endstream
endobj
6 0 obj
>
endobj
7 0 obj
>
endobj
8 0 obj
>
endobj
9 0 obj
>
/MediaBox [0 0 595. 32 841.92]
/Parent 3 0 R
/Resources >
/ProcSet [/PDF /Text]
/XObject >
>>
/Rotate 0
/StructParents 272
/Tabs /S
/Type /Page
>>
endobj
10 0 obj
>
/MediaBox [0 0 595.32 841.92]
/Parent 3 0 R
/Resources >
/Font >
/ProcSet [/PDF /Text /ImageC /ImageI]
/XObject >
>>
/Rotate 0
/StructParents 273
/Tabs /S
/Type /Page
>>
endobj
11 0 obj
>
/MediaBox [0 0 595.32 841.92]
/Parent 3 0 R
/Resources >
/ProcSet [/PDF /Text]
>>
/Rotate 0
/StructParents 274
/Tabs /S
/Type /Page
>>
endobj
12 0 obj
>
endobj
13 0 obj
>
/BS >
/F 4
/Rect [100.8 469.39 311.38 480.89]
/StructParent 349
/Subtype /Link
/Type /Annot
>>
endobj
14 0 obj
>
/BS >
/F 4
/Rect [100.8 434.9 318.97 446.4]
/StructParent 350
/Subtype /Link
/Type /Annot
>>
endobj
15 0 obj
>
/BS >
/F 4
/Rect [256.64 365.9 338.66 377.4]
/StructParent 351
/Subtype /Link
/Type /Annot
>>
endobj
16 0 obj
>
stream
HW]8+~[aCc}.…}!d,L23C*Mg&yHזJSN=.|K}~z}w?Oo_>~zٺntֺЏ]06}?t軲g[_TuW>t`[I. c|7{!dR ve%س~88z3r\9=2?|z+k / g{h4FC(p28S+ϹɅTRUWiI

lk:D2~$8͜ʹ\/wx5痗Ͽޡ3WC{3{ caK>[[b$)=Y|AlN’ǔ]:ʼnNjc
eN##R1{ >»2C >w׊L @>lO

Тони Вуд · Насколько зелена Россия? Энергетический кризис в России · LRB 6 October 2022

Одним из порочных побочных эффектов войны России против Украины стало увеличение доходов Кремля от природных ресурсов. В то время как США, ЕС и Великобритания стремились прекратить импорт российского ископаемого топлива, другие страны, в основном Индия и Китай, увеличили свои закупки. К августу Россия зарабатывала до 800 миллионов долларов в день на нефти и газе, смягчая влияние западных санкций. Тем не менее, хотя в краткосрочной перспективе рост цен на нефть пошел России на пользу, в долгосрочной перспективе ее перспективы как экспортера энергоносителей выглядят менее надежными. В прошлом году ЕС импортировал 40% своего природного газа из России (для Германии этот показатель составлял 55%), но еще до войны Еврокомиссия объявила о мерах, которые лишат Россию этого дохода, в том числе о планах декарбонизации к 2050 году. Сейчас этот процесс ускорился: в середине мая ЕС объявил о плане на 210 миллиардов долларов по отказу от российских источников энергии в течение следующих пяти лет. Для европейских стран отказ от российского топлива оказывается болезненно дорогим и способствует росту цен. Даже так, пути назад нет.

Klimat Тейна Густафсона был опубликован двенадцать месяцев назад, но, хотя многое изменилось после вторжения в Украину, влияние войны на основные статьи экспорта России — краткосрочные выгоды, долгосрочные невыгоды — согласуются с его аргументами. о последствиях изменения климата для России. Россия, занимающая четвертое место в мире по объему выбросов парниковых газов, обладает большими совокупными запасами нефти и газа, чем Саудовская Аравия, и еще несколько лет будет получать прибыль от роста цен на нефть. Но по мере того, как мир будет переходить на альтернативные источники энергии — Густафсон прогнозирует пик мирового спроса на ископаемое топливо примерно в 2030 году, после чего последует быстрый спад — его доходы от углеводородов будут сокращаться. Более того, Россия более уязвима, чем большинство других стран, к воздействию изменения климата на окружающую среду. «Температура в России повышается в 2,5 раза быстрее, чем в остальном мире, — пишет Густафсон. Пятая часть его обширной территории находится к северу от Полярного круга, включая некоторые из биомов, наиболее подверженных повреждению в результате повышения температуры. Вечная мерзлота тает с пугающей скоростью, а российские леса и степи уже оказались подвержены засухе и пожарам*. По словам Густафсона, «Россия уже является одной из главных причин изменения климата; но со временем он также станет одной из его главных жертв» 9.0003

Густафсон — российский энергетик, автор книг о советском газе и нефти ( Кризис среди изобилия , 1989), постсоветских трансформациях российского нефтяного бизнеса ( Колесо фортуны , 2012) и роли природного газа в отношениях Восток-Запад ( The Bridge , 2020). В 1995 году он вместе с Дэниелом Ергиным написал книги « Россия 2010» и «Что это значит для мира », в которых изложены различные сценарии того, что тогда казалось отдаленным будущим. (Они включали полномасштабный территориальный раскол, поразительно успешный переход к свободному рынку и установление экспансионистской военной диктатуры.) В 9 г.0005 Klimat , временной охват Густафсона больше: он рассматривает вероятные тенденции планетарных выбросов и продвижение к более экологически чистой энергии в течение следующих тридцати лет. Но он не видит места для маневра в том, что касается России. «В эпоху изменения климата, — пишет он, — российская экспортная модель добычи полезных ископаемых, преобладавшая в течение последних тридцати лет, будет все менее и менее устойчивой. И в то же время возможности страны справиться с последствиями будут все более ограниченными».

Благодаря своей зависимости от экспорта ископаемого топлива Россия до сих пор инвестировала лишь минимальные средства в большинство доступных альтернативных технологий. (Исключением является ядерная энергетика, где Россия является крупным игроком. Но экологически чистые полномочия ядерной энергетики по-прежнему горячо обсуждаются; Германия недавно решила перезапустить свои угольные электростанции, а не отменить решение Ангелы Меркель от 2011 года о поэтапном отказе от своих ядерных реакторов. ) В то же время России будет трудно получать прибыль от ископаемого топлива: западносибирские месторождения, обеспечившие нефтебум последних двадцати лет, находятся в упадке, а другие месторождения – «голубая нефть» на шельфе Арктики, например, потребуются огромные инвестиции и доступ к дорогостоящим зарубежным технологиям, которые были в значительной степени недоступны после введения западных санкций после аннексии Крыма в 2014 году9.0003

Нефть и газ, конечно, не единственный экспорт России. Есть и другое сырье: зерно, уголь, никель, алюминий и другие металлы. В каждой из этих областей Россия оправилась от экономической неразберихи 1990-х годов и стала важным игроком на мировом рынке в 2000-х и 2010-х годах – в случае с сельским хозяйством во многом благодаря адресной государственной поддержке. В 2020 году Россия была крупнейшим в мире экспортером пшеницы, крупнейшим экспортером никеля и третьим по величине экспортером угля. Тем не менее, по словам Густафсона, ни один из этих экспортных товаров не принесет достаточного дохода, чтобы компенсировать падение цен на нефть и газ после того, как в 2030 году будет достигнут пик спроса. Что касается сельского хозяйства, то проблема — поразительная для такой страны, как Россия, — заключается в отсутствии пригодных для возделывания земель, которые, вероятно, усугубятся изменением климата. Полоса пригодных для сельского хозяйства земель невелика: «По некоторым оценкам, доля фактически продуктивных земель составляет около 5 процентов от общей площади земель». оттаивать его верхние слои, что не приведет к увеличению сельскохозяйственных угодий: явный прирост будет приходиться на северные районы с более тонкой и менее плодородной почвой. Тем временем нынешние центры российского сельского хозяйства на юге будут страдать от палящей жары и засухи.

Густафсон выделяет «два противоположных нарратива о Крайнем Севере», один из которых сосредоточен на попытках оградить регион от опасностей, связанных с изменением климата, а другой — на выгодах, которые можно извлечь из экономического развития береговой линии, которое станет возможным благодаря незамерзающие моря. Нет ничего сложного в том, чтобы угадать, какое из этих двух направлений мышления приняло российское государство: перспектива коммерческого судоходства, курсирующего по Северному морскому пути от Берингова пролива до Новой Земли, вызвала в воображении образы процветающего, промышленно развитого арктического побережья, построенного в основном за счет экспорта природного газа с терминалов вблизи гигантского Бованенковского газового месторождения на полуострове Ямал.

Этот сценарий резко контрастирует с ситуацией во внутренних районах российской Арктики, переживающих экономический и демографический спад с позднего советского периода и усугубивших последствия изменения климата. В полупустых городах и поселках рушатся и без того ветхие здания, из-за таяния вечной мерзлоты деформируются жизненно важные автомобильные и железные дороги. В тайге средствам к существованию коренных народов угрожают наводнения и лесные пожары. Тем не менее, хотя Густафсон описывает эти два арктических сценария как противоположные «нарративы», они причинно взаимосвязаны — не параллельные реальности, а единая спираль развития и катастрофы.

По мнению Густафсона, российская государственная политика явно ставит вопрос выживания человечества на второе место после экспорта нефти и газа. Но большая часть человеческого ущерба, вызванного изменением климата, будет косвенной, в виде волновых эффектов политических и технологических сдвигов, происходящих в других местах. Глобальный переход на «зеленую» энергию, который в конечном итоге приведет к «огромной потере богатства» для России, «затронет российских граждан на всех уровнях, но особенно затронет государство, лишив его средств для реформирования экономики или для устранения все более серьезных прямых последствий изменения климата для жизни людей».

Это прогнозируемое понижение роли государства будет иметь глубокие политико-экономические последствия. Это разрушит многовековую модель государственной гипертрофии, которая с раннего Нового времени определяла траекторию развития России, объясняя как преобладание геополитических и военных интересов в ее управлении государством, так и слабость гражданского общества (Антонио Грамши назвал это « желеобразный»). Вторжение в Украину может показаться традиционным примером проецирования великой державы, но отчасти оно было ответом на ослабление российской мощи, которое предвидит Густафсон, — чрезмерной компенсацией агрессивными военными средствами упадка, продолжавшегося три десятилетия. Сокращение потенциала российского государства не обязательно приведет к уменьшению применения силы. Во всяком случае, верно и обратное: сила будет становиться все более необходимой для обеспечения доходов и ресурсов по мере ослабления власти государства. Подобные аргументы приводились и в отношении конца американской гегемонии, с той лишь разницей, что российский случай не столь гипотетичен. Слишком натянуто связывать вторжение в Украину напрямую с изменением климата, но в будущем грань между конфликтами, вызванными экологическими последствиями, и конфликтами, вызванными другими геополитическими мотивами, станет более размытой.

В предсказаниях Густафсона таится историческая ирония. Одна из них заключается в том, что прогнозируемое им снижение государственного потенциала отчасти является следствием перехода России к капитализму и ее интеграции в мировые рынки. Другими словами, это результат того, что многие западные лидеры и эксперты в 1991 году интерпретировали бы как оглушительный успех. Густафсон одобрительно пишет о реорганизации ключевых секторов российской экономики, которые при Путине были «реконсолидированы за счет сочетания государственных и частных инициатив» и «модернизированы и расширены». Но «те самые изменения, которые улучшили российскую экономику за последние два десятилетия, в конечном итоге сделали ее более уязвимой и менее способной адаптироваться к вызовам изменения климата». Роль России как поставщика сырья для мировой экономики, движимой ископаемым топливом. Он утверждает, что это была «рациональная политика», учитывая растущие цены на энергоносители и ресурсы России, но она рациональна только в контексте конкретной системы, которая сама по себе оказалась, по меньшей мере, крайне иррациональной в борьбе с климатическим кризисом.

Хотя Густафсон прав, жалуясь на то, что приток денег от нефти и газа не был реинвестирован, чтобы помочь отвлечь экономику от углеводородов, это не значит, что они были потрачены на достойную заработную плату или расширение базовых социальных выплат. Различия в богатстве и доходах в России остаются огромными. За последние три десятилетия российские компании и частные лица вывезли миллиарды долларов, как легально, так и нелегально. Густафсон цитирует исследование Филипа Новокмета, Томаса Пикетти и Габриэля Зукмана, проведенное в 2017 году, которое показало, что «состояние богатых россиян в офшорах примерно в три раза превышает официальные чистые валютные резервы» (это объясняет, почему Кипр является главным местом для российских иностранных инвестиций). : в 2021 году на остров приходилось 70 процентов от общего числа.) Для Густафсона такая недальновидность — пятно на неплохих в остальном экономических показателях. Но эти накопления частных богатств — не случайная деталь: они — неотъемлемая черта постсоветской экономической модели и сыграли центральную роль в создании и выживании российской элиты.

Это подводит меня к еще одной иронии. В условиях эскалации чрезвычайной климатической ситуации и неспособности рыночных моделей добиться сокращения выбросов, необходимого для предотвращения стремительного потепления, многие экологи выступают за возвращение к государственному планированию, что и сделал Андреас Мальм, вспоминая ранние годы существования советской системы. под названием «эколенинизм» или «Госплан 2.0». Тем не менее, споры об экологических преимуществах планирования в советском стиле происходят в тот момент, когда о Госплане почти не вспоминают на своей исконной родине, а сама Россия движется в противоположном направлении, углубляя свою приверженность извлечению прибыли от добычи ископаемого топлива на мировой рынок. В 2021 году, отмечает Густафсон, официальный российский дискурс начал подчеркивать необходимость совместных глобальных действий по сокращению выбросов, и Россия направила на собрание COP26 пятую по величине делегацию. Но это была показуха, и после вторжения в Украину ее бесцеремонно отбросили.

Идея о том, что планирование в советском стиле может обеспечить какую-либо экологическую модель, может показаться противоречивой, учитывая часто катастрофические последствия оригинала: усыхание Аральского моря, опустынивание казахских степей после хрущевской кампании целины, а не упомянуть широко распространенное промышленное загрязнение и ядерное заражение. (И это если оставить в стороне прометеевские схемы, которые так и не были реализованы, такие как план 1950-х годов по обращению вспять нескольких сибирских рек.) Тем не менее, советская система содержала сильные защитники природы и породила множество серьезных экологических идей, как отмечает Дуглас Вайнер. и другие историки показали; экологические движения также были заметны на ранней стадии гласности.

Основная привлекательность планирования в советском стиле заключается не столько в достижениях системы, сколько в возможности расширения государственной власти над экономикой в ​​экологических целях. В конце концов, государство по-прежнему играет решающую роль в обеспечении изменений в использовании энергии и изменении финансового поля в пользу альтернативных технологий. Также было бы важно следить за более справедливым распределением ресурсов, если предположить, что это когда-либо будет подниматься в политической повестке дня.

Однако здесь мы сталкиваемся с более серьезной проблемой. Какое политическое агентство в любой стране может установить контроль над взбесившимся капитализмом — и кто собирается призвать его к жизни? Принятый администрацией Байдена Закон о снижении инфляции с его ограниченными экологическими преимуществами, сопровождаемыми массовым изъятием ископаемого топлива, продемонстрировал недостатки либерально-демократических представительных институтов в решении проблем, связанных с изменением климата. Климатический план ЕС от мая 2022 года был заявлен как шаг к ускорению перехода к зеленой энергии, но он также предусматривает значительные инвестиции в инфраструктуру, работающую на ископаемом топливе (частично для переработки возросших объемов сжиженного природного газа, которые потребуются для компенсации потери энергии). российский газ). Чтобы заставить государства принять экономическое планирование, придуманное экосоциалистами и сторонниками замедления роста, потребуются глубокие политические преобразования. Не последним из них может быть утверждение народного суверенитета над экономикой — не через существующий государственный аппарат, а перед лицом сопротивления с его стороны и как часть создания государства нового типа. В этом отношении у России могут быть и другие уроки для климатической политики: не придется ли нам пройти через период, как это произошло в России в 1917, в которой параллельные власти борются за контроль над государством — планетарная версия того, что Ленин называл «двоевластием»?

Ископаемое топливо связывает Россию и климатические кризисы

Моя бабушка говорила: «Когда кто-то показывает тебе, кто он такой, верь ему».

Президент России Владимир Путин сделал это в Украине, и мир наблюдает, как США и их союзники отреагируют на эту безосновательную, незаконную и разрушительную агрессию. Одна из важнейших областей, на которой нашим лидерам необходимо сосредоточиться и отреагировать, — это один из наиболее важных, но не заявленных союзников Путина: изменение климата.

Пристрастие мира к ископаемому топливу дало таким государствам, как Россия, рычаги давления, которые они преследуют, запугивают, а теперь и вторгаются в соседние страны. Россия является крупнейшим поставщиком ископаемого топлива, такого как нефть и природный газ, в Европу. Этот экспорт в Европу фактически финансировал вторжение, которое сейчас происходит в Украине, несмотря на санкции США, введенные в последнее десятилетие.

Администрация Байдена по понятным причинам сразу же сосредоточилась на том, как поддержать наших союзников в Европе перед угрозой российской военной агрессии, но ей нужно стремиться действовать дома, чтобы справиться с климатическим кризисом.

Оборонное и военное превосходство России во Второй мировой войне и других конфликтах — когда-то основанное на стратегическом преимуществе ее зим, получивших название «Генерал Мороз», — теперь подпитывается и основывается на более жарком мире. Если мы серьезно настроены бороться с Путиным, нам нужно противостоять изменению климата, прежде чем оно коренным образом изменит мир и даст России большее стратегическое преимущество, чем ее зимы в прошлые десятилетия.

Таяние льдов, больше парниковых газов

Потепление открывает для России новые торговые пути, порты и возможности для освоения шельфовой энергетики в Северном Ледовитом океане. Некоторые эксперты считают, что эти талые воды, в которых уже наблюдается увеличение судоходства, могут стать «северным Суэцем» благодаря изменению климата.

Эти изменения, в свою очередь, также ускоряют выброс парниковых газов и усугубляют изменение климата. Таяние вечной мерзлоты в Арктике в Северной Америке, Европе и Азии приводит к выбросу метана — парникового газа, который в 80 раз сильнее углекислого газа. Эти изменения могут быть полезны для российских олигархов, но не для всех нас.

Намеренные действия Путина создают «зоны жертвоприношения» как в Украине от войны, так и по всей планете от токсического загрязнения, создаваемого при сжигании ископаемого топлива. Точно так же, как действия Путина вытесняют украинский народ — создавая новый кризис беженцев, когда более полумиллиона человек покидают страну, а расизм усугубляет проблемы, с которыми сталкиваются чернокожие и азиатские народы, пытающиеся покинуть зону боевых действий, — так же будет и дальнейшее использование ископаемых топлива в мировом масштабе.

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, бывший премьер-министр Португалии, лучше всего описал нашу ситуацию: «Наша зависимость от ископаемого топлива толкает человечество на грань. Пора сказать: хватит. Хватит издеваться над биоразнообразием. Хватит убивать себя углеродом. Хватит относиться к природе как к туалету. Хватит жечь и бурить наш путь глубже. Мы копаем себе могилы».

По данным EnergyStar.gov, в США типичная семья тратит 2060 долларов на счета за коммунальные услуги. Мы знаем, что чернокожие, латиноамериканцы, коренные американцы и домохозяйства с низким достатком тратят больший процент своего дохода на счета за электроэнергию, чем белые домохозяйства, при этом чернокожие сообщества тратят на 43% больше. Наши наиболее уязвимые сообщества как внутри страны, так и за рубежом нуждаются в том, чтобы мы быстро перешли на возобновляемые источники энергии и как можно скорее обеспечили энергетическую безопасность и предсказуемость цен.

Важные первые шаги сделаны, но нужно больше

Сейчас настал момент для смелых и преобразующих климатических решений. Регуляторные реформы президента Байдена и Закон об инвестициях в инфраструктуру и рабочих местах, также известный как двухпартийный закон об инфраструктуре, предприняли важные первые шаги к сокращению выбросов углерода и продвижению решений в области экологически чистой энергии. Эта администрация сделала исторические инвестиции в инфраструктуру электромобилей, пассажирских железных дорог и общественного транспорта, а также в природную инфраструктуру и естественное улавливание углерода.

Это важные первые шаги в области климата, но они не могут быть последними.

_{Видео : Здесь представлены юридические возможности пострадавших сообществ для борьбы с негативным воздействием на окружающую среду.}

Российское вторжение в Украину — это еще одна причина, по которой администрация Байдена и ее союзники в Конгрессе должны как можно скорее сфокусироваться на продвижении положений Закона о восстановлении лучше, чем климат, чистая энергия и экологическая справедливость.

США должны показать миру выход из климатического кризиса. Если Конгресс не сможет сплотиться вокруг этого важного дела, изменение климата только укрепит позиции Путина в установлении российской гегемонии в Восточной Европе и за ее пределами.

Мы никогда полностью не освободимся от путинской мертвой хватки в Украине, Европе и остальном мире до тех пор, пока мы не уменьшим нашу коллективную зависимость от нефти, природного газа и других ресурсов, подпитывающих и финансирующих российскую агрессию.

Эта статья не обязательно отражает мнение The Bureau of National Affairs, Inc., издателя Bloomberg Law и Bloomberg Tax, или их владельцев.

Напишите нам: Руководство для авторов

Информация об авторе

Мустафа Сантьяго Али (доктор философии), вице-президент Национальной федерации дикой природы по вопросам экологической справедливости, климата и возрождения сообществ. Более двух десятилетий он работал помощником помощника администратора в Управлении экологической справедливости Агентства по охране окружающей среды.